David Mazouz

---

Имя персонажа: Петир Бейлиш. Petyr Baelish. 
Дата рождения и возраст: 268 г. от З.Э. 13 лет.
Статус, титулы, занятость: Воспитанник Хостера Талли.
Вера: Семеро.
Лояльность: Бейлиши, Талли.

---

7 фактов о персонаже
I. Петир Бейлиш является наследником мелкого, незначительного, но знатного дома; прадед Петира стал рыцарем, а его отец уже лордом. Подниматься с самых низов у Бейлишей, видимо, в крови. Это не делает ему каких-либо привилегий над другими благородными домами, но по крайней мере, прав у него больше, нежели у среднестатистического простолюдина. Именно происхождение его отца позволило завести дружбу с Хостером Талли, который согласился взять Петира к себе в воспитанники. Лорд Риверрана не стал бы дружить с простолюдином и брать себе на воспитание его детей.

II. Презрительно относится к тем людям, кто родился в очень богатой и знатной семье, бездумно проедая семейный капитал, пользуясь привилегиями дома лишь для того, чтобы ублажать низменные потребности. Прадед Петира был простолюдином, который зарабатывал себе на жизнь наёмничеством. (Мнение автора)

III. Стыдится низкого положения Бейлишей по сравнению с другими домами. Именно поэтому Петир не любит семейный герб — голову Браавосского Титана, ибо это знамя совершенно не соответствует финансовому положению семьи. Он бы хотел, чтобы на гербе была небольшая птичка: она хоть и маленькая, но может взлететь. (Мнение автора)

IV. Петир Бейлиш очень злопамятный и коварный человек. Он никогда никому ничего не прощает и помнит любое зло до мелочей. Свою месть Петир может вынашивать годами и строить хитроумную стратегию для наказания обидчика. Но можете не сомневаться: когда план будет полностью разработан, то человек обидивший Бейлиша — уже одной ногой на "том свете". У него нет ни армии, ни золотых шахт, ни замка со слугами, но зато есть — недюжинный интеллект и острый ум, который и заменит ему целую армию.

V. Высокая обучаемость и грамотность. Дом Талли славится своим большим финансовым положением, и вопрос финансов, а точнее их отсутствия у Бейлишей — стоял для Петира очень остро. Этот факт заставлял юного Бейлиша много учиться и жадно хватать все те знания, которые предоставлял Хостер Талли. Пользуясь своим положением воспитанника лорда Талли, Петир старался почерпнуть как можно больше знаний в области экономики, ведь Талли сделали себе большое финансовое состояние и являлись одним из великих домов Вестероса, хотя их армия была меньше, чем у вассалов.

VI. Из-за своего низкого роста, получил от Эдмара Талли прозвище — «Мизинец». Это лучше, чем не получить от наследника великого дома вообще ничего.

VII. Предпочитает носить черную одежду с серебряными украшениями.

VIII. Безумно и безответно влюблён в Кейтилин Талли. Из-за этого юный Петир страдал всё детство.
Бейлиш провёл своё детство в окружении детей Хостера Талли — Лизы, Кейтилин и их брата Эдмара. Не смотря на благосклонное расположение к нему Лизы Талли, Петиру пригляделась именно Кейтилин. Попытки ухаживать за будущей леди Риверрана не принесли успеха, и Петир думал, что дело в низком положении его отца по сравнению с домом Талли. Это была одна из причин, которая заставляла Бейлиша больше учиться, дабы достичь высот в области экономики. Видимо, расчет был на то, что Хостер Талли разглядит в юном Петире способного ученика и экономически грамотного человека и поспособствует помолвке Кейтилин и Петира. Данная стратегия должна была одновременно «убить двух зайцев»: с помощью финансов и покровительства дома Талли привести скромные владения Бейлишей в порядок, где Петир планировать жить со своей возлюбленной. Именно такую жизнь Бейлиш себе представлял, где он будет растить детей с Кейтилин, потягивая финансы из карманов Хостера Талли.
Первый сексуальный контакт Петира произошёл с Лизой Талли, после того, как он узнал о предстоящей помолвке Брандона и Кейтилин; парень в тот момент сильно выпил. Юному Бейлишу хотелось попробовать, какого это быть с женщиной. Не смотря на это, он всё равно воображал, что занимается сексом с Кейтилин, которая хладнокровно игнорировала его ухаживания, что очень расстраивало юношу. Наслушавшись историй о том, какие Старки суровые воители и в каких жёстких условиях им приходится бывать, Петир пошёл тренироваться с мечом, дабы сделать последнюю попытку завоевать свою возлюбленную. В тот момент эмоции взяли верх над Петиром. Чувство всепожирающей ревности затмило разум и заглушило последние остатки здравого смысла. Желание взять силой то, что не удалось никакими другими способами, казалось единственным выходом.
Когда Брандон прибыл в Риверран, Кейтилин, сжалившись над Петиром, просила будущего короля Севера быть великодушным, на что последний дал добро. Не смотря на превосходящий опыт противника и старший возраст, Бейлиш не отказался от боя и поборол в себе страх сразиться на дуэли за право быть с Кейтилин.
Брандон выиграл дуэль, нанеся Петиру несколько лёгких повреждений и оставив тяжёлую рану в области живота, из-за чего юный Бейлиш долгое время лежал больным. Он очень ждал, что Кейтилин всё же его навестит.
Эта ситуация убила в Петире Бейлише практически всё человеческое: он перестал верить в любовь и считает, что счастье лишь в деньгах. Однако его чувства к Кейтилин не угасли...

XI. Авторский факт. Осторожно! Тупой юмор и нецензурная лексика!

Петир был сильно потрясен тем фактом, что Кейтилин больше никогда не будет с ним. Всё, о чём он мечтал, пошло прахом: Кейтилин уезжает в Винтерфелл, а Хостер Талли не даёт денег на то, чтобы сделать из башни Бейлишей роскошнейший особняк, в который не стыдно пригласить всю семью Ланнистеров, накрыв воистину королевский стол, который будет жалобно скрипеть и прогибаться от обильного количества яств и элитного алкоголя. Боль в области живота настолько сильная, что мейстер Риверрана, уже устал вливать в Петира очередной стакан макового молока, дабы юноша мог заснуть и не откинулся к праотцам от передоза этим наркотическим пойлом.
Боль временно затихла вместе с приходом, и Бейлиш смог заснуть наркотическим сном.
И приснился ему очень странный, яркий, реалистичный и довольно запоминающийся сон. Сон, аналогов которому не снилось никогда:
Полностью здоровый, опрятный и чистый Петир очутился где-то на лужайке посреди поля. На небе ни единого облачка и лёгкий ветерок колыхал волосы юноши. Не смотря на отличную погоду, в душе парня шел сильный дождь, а сердце буквально выло от боли и тоски. Прогуливаясь лёгким шагом по лужайке, его тяжёлые и тоскливые чувства нарастали, словно снежный ком, который катился по огромному склону, несущему его снежной лавиной.
Он вспомнил всё: как и сколько раз ему отказывала Кейтилин даже в элементарной прогулке вдоль территории Риверрана. Как он напился, узнав, что его возлюбленная будет теперь греться у камина в вечно холодном Винтерфелле, а этот бабуин Брандон будет игриво шептать ей на ухо враньё, как он якобы дрался один против десятерых белых ходоков и, естественно, всех завалил, кроме последнего... который сбежал в ужасе, увидев сурового сына Севера в неистовом гневе. Понятное дело, что после таких рассказов, разгоряченная камином и крепким северным вином, Кейтилин взмокнет между ног, и этот примат свершит свои грязные деяния, надругавшись над тем, что Петир считал самым прекрасным на этом не совсем прекрасном свете. Ещё вспомнилось, где Брандон обещал быть благородным, и Петир немного поверил в то, что северянин будет поддаваться. Но это был обман. Сначала хорошенько побил, а потом и живот полоснул так, что от боли и шока можно было несколько драконьих яиц родить вместе с Дейнерис Бурерождённой и трахающим её кхалом Дрого на потеху всем окружающим. А кто кишки-то собирать потом будет? Опять бедный мейстер! Но Бейлиш понимал, что живой, ибо почувствовал на своём лице и волосах тёплую и звонкую струю, испускаемую из полового органа Брандона. Обещал же быть благородным. Наврал. Все они врут. И все они умрут...
— «О, Семеро! Пусть все они сдохнут! Пожалуйста! О Великий Эйрис Покоритель Небес, Земли и Огня. Король андалов, Первых людей и ещё кого-то там... прогневайся на этих смердов, да поглотит их всех огонь, и пусть их прах развеется над Блошиным Дном Королевской Гавани!» — мысленно думал Петир, и его глаза наливались тяжёлыми слезами, резко стекая по щекам. Солёные и тёплые. как же их много... разве может человек так сильно плакать?
Почему Петир не стал воспитанником Тайвина Ланнистера, как мечтал? Почему именно Хостера Талли? За что боги послали именно эту семейку, а не великого учителя экономики и главного решалу всея Вестероса — лорда Утёса Кастерли? Ну за что?
На эти вопросы, наверное, уже никто не даст ответа. Всё пошло в самую огромную задницу самого большого дракона, которого может себе вообразить ныне живущий представитель династии Таргариенов.
Петир просто шёл по этой лужайке и рыдал. Рыдал, как девочка, который отказал в свидании — красивый мальчик-принц, ускакав на породистом белом скакуне покорять рубежи мужеложства.
— «Я устрою вам мир в королевстве... будет вам и мир, и пир. Попляшете у меня! Жалко, что будете праздновать во время чумы...» — наполнялись злобой мысли Бейлиша.
Краем глаза Петир заметил, что солнце становилось всё более ярким. Обида, сменившаяся злобой, прервала непрекращающийся плач. Вытерев ещё не засохшие слёзы с лица рукавом, Бейлиш уставился на солнце — оно стало ещё ярче, чем было. Почему солнце становится всё более ярким? Этого было не понять. Парень продолжал бездумно шагать, куда глаза глядят.
Видимость постепенно снижалась из-за того, что солнце стало настолько яркое, что уже невыносимо больно глазам. Петир подняв голову к небу, увидел настолько яркий свет, что автоматически зажмурился.
— «Что за?!» — закрыл юноша лицо рукой. Но даже и это не помогало; свет пробирался даже сквозь руку и крепко зажмуренные глаза.
Солнце затухло так же резко, как и стало ярким, и теперь оно напоминало лишь светящийся шар, но необычный. От шара внезапно появилась призрачная широкая лестница, ведущая вниз, прямиком к Петиру. По этой лестнице, словно с небес, спускались четыре фигуры, вальяжно, с гордой походкой и ровной осанкой, перебирая ногами каждую ступень. Чем ближе они подходили к земле, тем лучше их было разглядеть: седовласый мужчина в боевых доспехах и незамысловатой короной на голове шёл впереди всех. Справа от него шёл закованный в стальные пластины сурового вида широкоплечий здоровяк, а слева шёл длинноволосый худосочный мужичок, облаченный в простецкую льняную тунику, которые обычно носят простолюдины. Ну а сзади лениво плелся юноша, на котором были воистину королевские облачения. Теперь они были настолько близко, что можно было разглядеть гербы у них на одеждах: у первого был на гербе трехглавый дракон, как и у второго. У третьего вообще никакого герба не было. У самого младшего виднелся двойной герб — Ланнистеров и Баратеонов.
Если бы их появление сопровождалось музыкой, то там бы наверняка играла какая-нибудь подъездная рэпчина 2007-го года «их было четверо — 4 пацана», но слава Семерым, что они не послали такой кары.
Четверо мужчин спустились и выстроились стеной перед Петиром, который почему-то их ни капли не боялся. Напротив, их появление вызывало какое-то чувство спокойствия.
Мужчина, который шёл самым первым, громко прокашлявшись закрыв рот кулаком начал:
— Приветствуем тебя, Петир Бейлиш! Я — Эй... кхм! Кхэ... — начал было он говорить, как снова громко закашлял.
Прокашлявшись, он продолжил. Его голос был басистым и суровым, собственно, как и внешний вид. Но больше всего внушал страх стоящий справа верзила.
— Меня зовут Эйго... кхэ-э! Кха-а! Кх-кх..кха-а! — казалось, он вот-вот выплюнет свои лёгкие. — Хр-р-р...  тьфу! — резкий и громкий звук громкого харчка. Ошмёток скомканной во рту сопли, словно арбалетный болт улетел куда-то вдаль, чуть было не задев здоровяка.
Окончательно откашлявшись, мужчина наклонился над землей и, зажав одну ноздрю большим пальцем, второй высморкал ошмёток ещё более внушительных размеров, остатки которого, словно веревка, повисли из ноздри. Собрав «веревку» указательным и большим пальцем «Эйго» стряхнул её на землю. Выпрямившись, он грубо ударил себя кулаком в грудь и наконец-то начал членораздельную речь:
— Приветствуем тебя, Петир Бейлиш! Меня зовут Эйгон I Таргариен, по прозвищу — «завоеватель». Король андалов, ройнаров и Первых людей. Владыка Семи Королевств и Защитник державы. — гордо и басистым тоном громко сказал он.
Fоняв, кто перед ним находится, Бейлиш тут же поклонился и ловко приземлился на одно колено, склонив голову к земле.
— Поднимись и стой нормально! Не было приказа тебе склонять колено! — возмутился Эйгон.
Петир послушно поднялся и принялся слушать первого короля Семи Королевств.
— Со мной, — указал он рукой на высокого воина, — Мейгор Таргариен. Король андалов, ройнаров и Первых людей. Владыка Семи Королевств. — Здоровяк сделал лёгкий поклон головы в знак приветствия, не отрывая сурового взгляда от Бейлиша.
Ещё пару раз кашлянув, затем громко рыгнув, причём отрыжка была такая громкая и протяжная, что создалось ощущение, будто бы трясётся земля, Эйгон продолжил:
— А вот этот вот нищеброд, — завоеватель Вестероса кивком головы указал на худого мужчину с длинными волосами и бедной одежде, — алкашно-бомжеватого вида — Бейлор Таргариен. Король андалов, ройнаров и Первых людей. Владыка Семи Королевств. — Эйгон устало посмотрел в глаза Петира. Было видно, что он осуждает внешний вид Бейлора.
— Ты это самое... не думай, что он такой бедный, ибо всё для народа, а себя обделял. Он просто ёбнутый! — Эйгон махнул рукой на потомка.
— Ну и последний у нас... — первый король Вестероса оглянулся назад, дабы показать богато одетого юношу, который был явно не из рода Таргариенов.
— Как тебя звать-то, пиздюк? Я забыл что-то... — развёл руками Эйгон.
Выпятив грудь колесом и задрав подбородок как можно выше, юноша гордым шагом шагнул вперёд и стараясь подражать могучему басу Эйгона, начал говорить:
— Меня зовут Джоффри Баратеон! Я — один из самых великих королей, который видел Вестерос! Король андалов, ройнаров и Первых людей. Влады...
— Да завали ты ебло уже, бля, слышь! — Мейгор агрессивно перебил Джоффри, и тот замолчав надулся и покраснел, словно спелый помидор. Было видно, что он боится перечить Мейгору.
— В общем-то мы — четыре самых великих короля Вестероса. Мы те, кто сделал Вестерос таким прекрасным и замечательным. Мы — люди породившие целые эпохи и создавшие новые эры. Мы... — Эйгон начал произносить пламенную речь.
Прошло двадцать минут...
— ... воссоздали! Приумножили! Построили! Провели реформы! Сделали бедный народ ещё бед... кхм... богаче!
Прошло ещё десять минут...
— ... а потом, мы делали невозможное!
— Ваша милость! — внезапно перебил Петир.
— Драконьи наездники и наездницы, комфортабельные города...
— Мой король!
— Удобство для всех граждан Королевской Гавани!
— Милорд! — крикнул Петир.
— Ты что, щегол, охуел меня перебивать? — Эйгон внезапно пришёл в себя.
— Я понимаю, что вы очень гордитесь подвигами четырёх Великих Владык Вестероса, но может мы уже перейдём к делу? — Петир скрестив руки на груди поднял бровь вопросительно осматривая королей, ожидая от них адекватных действий.
— Какому ещё делу? — рассердился Эйгон Завоеватель.
— Ну-у... мы тут для чего-то собрались? — спросил Петир недоуменно глядя на королей.
— Так ты историю послушай, — внезапно включился Мейгор, — а то я тебе, — Таргариен провёл двумя пальцами по горлу.
— Милорды... точнее... Великие Владыки! Я историю знаю отлично! Меня Хостер Талли учил. В общем-то... — Петир протянул и задумался уйдя глубоко в свои мысли.
— Голосуй за Таргариенов! — гордо сказал Эйгон, как можно выше подняв подбородок.
— Я итак голосую за Эйгона. Всем Риверраном голосуем! Замечательный король во всех смыслах!
— За Безумного? Ты совсем долбоёб, да? — Завоеватель вопросительно поднял бровь, покрутив пальцем у виска.
— А за кого мне голосовать? У Рейгара даже предвыборной программы нет!
— Так оно и лучше! Так и надо! — наконец-то заговорил Бейлор.
— Короче... — Петир на пару секунд закрыв глаза, помассировал виски указательными пальцами. — Вы чего доебались-то, мужики?
— А чего, доебаться до тебя уже нельзя, ушлёпок, бля? — сказал с издёвкой Мейгор. — Тебя Старк отмудохал, обоссал и тёлочу угнал, а ты ноешь идёшь, как девочка. Ты должен был его догнать, оторвать ему хуй, сжать свою руку с его хуем в кулак, и раскурочить раскатистыми ударами всю ебасосину этой шмаре, которая тебя, как чухана опрокинула. — гневно подметил Мейгор. — Я бы так и сделал, — завершил он.
— Ни капли в этом не сомневаюсь... — грустно подметил Бейлор.
— В общем, слушай сюда, писюлёк. Мизинец, да? — Эйгон жестом подозвал Петира, явно намереваясь «побазарить» по-мужски. Петиру хоть и стало страшновато, но ноги не онемели и не задрожали, а сфинктер не дал предательской слабины.
— Короче, Мизинец... я в твоём возрасте, — Эйгон вздохнул, — свою сестру пялил на летящем над скалами драконе. Именно так я и зачал этого долбоёба, — он указал рукой на Мейгора.
Завоеватель продолжил:
— Если бы дракон начал пикировать во время поебушек, то никого бы из вас не было. Этой истории бы не было. Понимаешь?
— Понимаю... — вздохнул Петир.
— Ты лучше расскажи, что тебя тревожит? Ты злишься, что не стал воспитанником Тайвина Ланнистера? Считаешь, что все беды от Хостера Талли, который тебя не научил тому, чего бы ты хотел? — спокойно спросил Бейлор.
— Именно так, Ваша Светлость.
— Начнём с того, что окажись ты воспитанником Ланнистеров, то тебя поставили бы один ряд вместе с карликом, которому уже лорд Тайвин уготовил чистить парашу, — вмешался Мейгор. — Ты не Ланнистер, а значит, ты кусок дерьма в глазах Тайвина. Ну и на Серсею ты бы дрочило не расчехлял, иначе тебя Джейме мудохал бы просто по кд. Из тебя бы делали отбивную каждый день. То что сделал с тобой Брандон Старк, делал бы с тобой Джейме Ланнистер ежедневно. Ты это понимаешь? Тебя бы учили собирать жалом пиздюли и мыть сортир.
— Но... — опешил Бейлиш.
— Не «но», не запряг, блядь! — Мейгор повысил голос.
— В общем! Тормози, сын мой... — вмешался Эйгон. — Я ему всё объясню.
— Петир, — начал Завоеватель, — ты ноешь, что твоя жизнь — говно, но это не так. Ты не ценил, что имеешь и не ценишь. Мейгор прав — у Ланнистеров не было бы тебе покоя. Ты бы ничему не научился. Ты жил в Риверране, как у Семерых за пазухой. Ты целыми днями сидел за книжками, учился грамоте, зажимал его дочерей по углам, нюхал втихаря трусы Кейтилин.
— Я не ничего такого не делал, Ваша Светлость! — оправдался Бейлиш.
— Не ври, ибо я знаю, что ты делал. Ты ещё и обдрочил их. Ты набивал брюхо так, что тебе Роберт Баратеон позавидовал бы. Кста-а-ати, о Роберте. Почему ты не поблагодарил богов, что они не послали тебе именно Роберта? Был бы его воспитанником! Представляешь?
— О-ой... — Петир представил, что стал воспитанником Баратеонов, а не Талли, — это даже вообразить тяжело!
— Ты бы уже помер от цирроза печени или на войне. Роберт он такой... — подытожил Эйгон.
— Или... Арренов? И вновь тебя судьба свела бы с Робертом. Ты бы вышел в Лунную дверь без парашюта. А так, сидя у Талли, ты ещё и Эдмару членом по губам провёл, пока он спал пьяный. Хотя, я очень сомневаюсь, что он спал. Кхм...
— Да враньё это всё!
— Ты даже тут врёшь, Петир. Ты можешь не врать хоть немного? Было дело, ты даже у Хостера воровал деньги! — возмутился Бейлор, который до этого стоял тихо и слушал.
— Подожди, фанатик, — вмешался Мейгор. — не брани пацана. Пусть учиться тому, что умеет лучше всего. А это — набивать свой карман чужими деньгами и врать! Ты, Петир, главное не реви, как баба, а то глядишь и сиськи вырастут!
— Как у моего отца! Ха-ха-ха! — загоготал Джоффри так, что даже хрюкнул. — Когда отец сел на трон, у него сиськи стали больше, чем у мамки! Мне слуга рассказал один. Как же я ржал!
Все косо посмотрели на Джоффри проигнорировав его шутку.
— Короче... ты тот, о ком написано пророчество на моём кинжале! — сказал Эйгон.
— Именно ты понесёшь Песнь Льда и Пламени! Ты, Петир! Ври, убивай, воруй, гуляй, потом весь мир отдай! Но помни истину одну — не забывай свою братву. Кхм... шучу конечно! Братву можешь кинуть, если дело того требует! — подытожил первый король Семи Королевств.
— Спасибо, Ваше Величество! Вы воистину Великий Владыка Семи Королевсв и Вождь Всея Вестероса!
— А я? — возмутился Джоффри.
— И ты тоже, Джоффри, — сказал Эйгон к удивлению народа. — Ты тоже один из Великих Владык! Есть ещё и пятый у нас, но он поленился приходить на встречу.
— Эйрис Безумный? — поинтересовался Петир.
— Какой нахуй Эйрис? — отмахнулся Завоеватель. — Я имею ввиду про Эйгона IV Таргариена по прозвищу «Недостойный». Он пятый Владыка! Великий был король! — с гордостью сообщил Эйгон.
— М-м-м... ясно...
— Хуясно! В общем, Петир, иди и завоюй Вестерос ради Кейтилин. Шучу, конечно... ради себя любимого! Баб много на свете, а ты такой — один! Не для куриц мать орла растила!
— Не для куриц мать орла растила? — переспросил Петир, словно пробуя эту цитату на вкус. — Так, вроде бы Ренли Баратеон говорил.
— И Лорас Тирелл. Это девиз их с Ренли орденом. Там ещё «брат за брата» и всё в этом духе. — вспомнил Эйгон.
— Ваше Величество! А Джон Сноу? Это же ему предначертано.
— В очко с Ренли и Лорасом жариться? В паровозике и бутерброде. Да нет, он вроде, не из этих...
— Я про пророчество на вашем кинжале.
— А-а-а... — вспомнил Эйгон, после чего смачно харкнул себе под ноги. — Ты про эту хуйню? Нет, это не про Джона.
— Почему?
— Да потому! — прикрикнул первый король. — Ты его рожу вспомни! Не Рейгара он, ох не от Рейгара... я так думаю, что не всё нам Трёхглазый ворон рассказал. Джон очень похож... на... кхм... как бы это помягче сказать?
Мейгор решил вмешаться не дав отцу закончить мысль:
— Он подозрительно похож на того аниматора из дешманского трёхзвёздочного отеля в Солнечном Копье. Там ещё Роберт Баратеон когда-то давно тапочки угнал, предварительно выжрав все пузыри с дешёвой алкашкой, что стояли в маленьком холодильнике в номере. Потом он долго ругался на ресепшне с администрацией, когда узнал, что оказывается за эти фуфырики с пятизвёздочной кизлярской ссаниной, коньяком именуемыми — надо платить! Эх, Роберт-Роберт... Вестеросо-туристо, — надо брать отели там, где их желательно нет. Он несколько лет затаскивал заляпанную куриными крылышками футболку с надписью «Dorne. Sunspear». Ну а тапочки он Станнису подарил, а ворованное полотенце досталось Ренли. Роберт как раз этим полотенцем вытерал прелые от жары яйца, что особенно доставляет. Ну и в бассейн насрал тоже он, аргументируя тем, что — «рабы уберут». Ну кекич же!
— Стоп! Ваше Величество! Причём тут Джон Сноу и как это связано с Лианной?
— Лианна... бля... короче, почему я тебе должен объяснять прописные истины? Ворону-пиздаболу предъяви за это, как его встретишь. Ок?
— Всё, Петир. Ступай домой. Все наставления и пищу для размышлений ты уже получил. Иди и покоряй во имя Плети! Ой... то есть... во имя себя любимого! А по Плети у нас Король Ночи.
— Слушаюсь Вождь! — Петир отдал честь. — Да будут драконы править Вестеросом ещё сотни лет.
— Ты охуел? Какие сотни лет?
— Эм-м... а что не так, Ваша Милость?
— Да мы как-бы косарик посидеть ещё хотели... а там уж, как карта ляжет.
Петир коварно улыбнулся и прищурившись посмотрел на Эйгона:
— Я создам хаос, а Таргариены должны будут выжить в процессе естественного отбора. Всё же просто!
— Вот это по-нашему! — рыгнув, Эйгон Завоеватель хлопнул Петира по плечу. — Иди домой. Тебя ещё отходняки ждут. Столько макового молока выжрать — это же уму не постижимо!
— Эх-х... — грустно вздохнул Петир. — Спасибо Владыки. Я буду всегда о вас помнить.
Короли молча развернулись и перед ними образовалась лестница ведущая верх. Солнце вновь стало невыносимо ярким, и короли Вестероса зашагали на встречу яркому свету.
Мир стал меняться. Светлая лужайка сменилась мрачной комнатой, где стоял столик, на котором догорала уже практически истлевшая свеча, под которой образовалась лужа из воска. Лужа была не только под свечой, но и под Петиром, ведь он обоссался во сне.
— «Ну и ересь же снилась! Ужас... присниться же такое.» — это была первая мысль, пришедшая юноше в голову.

---

Планы на игру, амбиции персонажа: Приобрести финансовое состояние, получить высокое положение при дворе, и тогда Кейтилин мне точно даст... свою руку и сердце! Ну а пока гоняю своего рака в речных водах миледи Лизы Талли.

Связь с вами: — Да лучше бы её не было! © мысли Рейгара.

Пример поста

Девушка внимательно осматривала карту окрестностей Иттельхейма и прилегающих к нему графств и баронств. Она вслух рассуждала про себя, одновременно советуясь с Вольфгангом:
— Я не сильно разбираюсь в военной тактике, но считаю, что нам нужно выставить больше людей на гарнизон Крорхайма, ибо там не очень-то защищённая крепость, — Рилл изящно провела тонким пальцем по карте, как бы вырисовывая на ней будущий защитный гарнизон, — граф Орвансонн никогда не простит нам, когда во время войны, которую устроил твой отец, наши рыцари сожгли целое село, а местных крестьян угнали на шахты. Лорд Орвансонн, человек суровый и требовательный, как мне рассказал Тассариан. А ещё, — эльфийка прищурившись посмотрела на раскинувшегося в кресле Вольфганга, который лениво потягивал вино и смотрел на неё каким-то странным взглядом, словно раздевал её... и... имел. От этого становилось слегка неловко.
— А ещё он направлял гонца, который сообщил, что ему вернули не всех крестьян, а тех, кого вернули, были в покалеченном и изнуренном состоянии. — подытожила Рилл.
Вольфганг поморщился:
— Пф-ф... это события тридцатилетней давности. А крестьян ему вернули не в полном количестве, ибо добротная половина просто сдохла от изнеможения. — Граф брезгливо отхлебнул из своего кубка. — Тассариан, — тихо произнёс лорд, как-бы пробуя на вкус это имя, — нашла с кем советоваться в этих вопросах. У него в голове одна извилина, и то не факт, что она там есть. Знаешь зачем ему шлем? Чтобы было, что защищать в битве! Ха-ха... ик..
— Бр-р... — Рилл начала закипать, — а с кем мне советоваться?! Каспар слишком занят поклонению своему Князю Ночи, ты целыми днями пьёшь и... сношаешься со всякими шалавами, а я пытаюсь сделать так, чтобы лорд Орвансонн не припомнил нам прошлое. Он, знаешь-ли, человек злопамятный.
— Ой, да плевать я хотел на Орвансонна! — Вольфганг поёжился, — если он пойдёт в нашу сторону, то будет мгновенно разбит.
— Он может убедить короля в том, что мы не исправимы. Хоть репарации и были выплачены ему в первую очередь, но он всё ещё злится. — Рилл вздохнула и продолжила:
— Расположение его графства позволит ему получать снабжение прямиком из Шонгау.
— Мы преданно служим короне уже 130 лет, моя дорогая. К тому же мы должны королю денег. Мы ему выгодны, ну и оружие со сталью мы поставляем ему с огромнейшей скидкой, причём, как мне докладывали, всё это поставляется в обход владений Орвансонна, что очень радует.
— Это да, но мы не заплатили из долга ни единой золотой монеты, — Рилл сложила руки на бёдрах и грозно вцепилось сердитым взглядом в Вольфганга, который немного облившись вином, нагло и самым неподобающим образом, чесал через штаны свою мошонку, — И... и хватит уже при мне яйца чесать!
— Я виноват, что они чешутся? У обитателей Бездны таких проблем нет, — оправдался Вольфганг.
— Что с долгом делать? — Рилл раскинула руки.
— Что делать? Что делать? — Вольфганг начал передразнивать Рилл, — королеве Свену хуй приделать! — Слегка повысив голос Кронбергер резко отложил пустой кубок.
— Пусть этот белобрысый педик давится нашими скидками. Мы итак работаем в ущерб себе. Что мне прикажешь делать? Мы итак стараемся сохранять работоспособность нашей черни, как только можно: они жрут два раза в день! Два раза, Рилл! Им хлеб свежий дают, им на ужин дают чистую воду и помидор с огурцом; целый, блядь, помидор! Даже не гнилой. Я всё для них делаю, лишь бы они не сдохли от изнеможения. А самым работоспособным и трудолюбивым, раз в неделю пинту пива наливают. Ты это понимаешь?! — Вольфганг резко поднялся и принялся возмущаться расхаживая по залу:
— Нам надо прославится, как самое мощное государство, которое видела Железная Империя, а мой тупоголовый отец проиграл все войны и сгубил солдат! Нет, не то, чтобы мне их было жалко; у нас просто армия сократилась зря! Но теперь мы прославимся, как графство, где самые жирные крестьяне в Айзене! Да они скоро в эту шахту не пролезут, так жопы себе нажрут! Но это вынужденная мера, чтобы они не передохли раньше времени, ибо работы много, а я тоже кушать хочу, ибо быть человеком — трудно, — рассердился Вольфганг.
— Ты это к чему вообще? — с недоумением спросила Рилл.
— Селюков покорми, долги заплати, гарнизон выставь, — начал перечислять Вольфганг. — Что мне ещё сделать? Может, кинжальчик тебе вернуть, а? — граф пристально, наклонив голову посмотрел девушке в глаза, — я такими темпами ангелом стану, если они вообще существуют. Как раньше было здорово: чернь жрала раз в день чёрствый хлеб, а в конце им ещё и жалование платили, чтобы хватало ещё на кусок чёрствого хлеба! А теперь раскармливаем их и даже жалование не сократили! Но меня греет мысль, что один герцог, ищет своего малолетнего родственничка-недоумка, который пропал без вести, а его искать-то особо не надо, ибо он сейчас трудится в поте лица на моей шахте! Эх... кретин, нечего было воевать за барона... как его там?.. Я даже имя его забыл.
Уже в не совсем трезвом состоянии, Вольфганг грубо достал из ножен кинжал принадлежащий эльфийке, ибо когда он его упомянул, то заметив её грустный взгляд, не смог удержаться, чтобы лишний раз не позлорадствовать. — «Так я быстрее высвобожу её гнев и демону будет легче взять эту сучку под свой контроль, да и такие эмоции ей не помешают, а то она, смотрю, иногда перехватывает инициативу», — подумал про себя граф и принялся демонстративно вычерчивать кончиком кинжала странные каракули перед лицом девушки, всячески наплевав на меры предосторожности в обращении с колюще-режущими предметами.
Резким движением руки, Рилл грубо схватила лорда за запястье, злобно прошипев сквозь зубы:
— Ты... ты... сволочь! Ты зло в чистом виде!
Вольфганг покосился на руку:
— Это что ты сейчас сделала? Хочешь мне руку сломать? Ну во-первых, я могу... — Вольфганг кистью перевернул кинжал и теперь его лезвие было прям около запястья эльфийки, — порезать тебе вены одним махом. Этот кинжал довольно острый.
Девушка немного испугавшись посмотрела на лезвие кинжала и свою руку, ибо одно неловкое движение и её вены будут вскрыты.
— А во-вторых... — продолжил Вольфганг ехидно улыбнувшись, — я буду кричать!
Рилл усмехнулась:
— Во втором случае, ты ничем не отличаешься от короля Свена.
Повисла недолгая пауза. Рилл и Вольфганг стояли и смотрели друг другу в глаза насмешливо улыбаясь.
— Ха-ха-ха! — Вольфганг засмеялся. — Стараюсь соответствовать своей будущей короне! Ведь этот недоумок надел её по праву рождения, а я надену по праву завоевания! Всё, как хотел мой бестолковый отец и ещё чуть менее бестолковый дед. Очень надеюсь, что два этих выродка сейчас жарятся в самом последнем кругу Бездны, лежа друг на друге вальтом! Ха-а! — Граф посмотрел на свою руку:
— Рилл, ты ничего не хочешь сделать?
— Я хочу сломать твою руку, ты, гадкое отродье Бездны! — было видно, как девушка закипает со злости.
— Следи за словами, остроухая, я не всегда бываю добр — ты это знаешь. И ещё ты знаешь, что тебе надо сделать, чтобы получить обратно свою ковырялку. — Кронбергер растянулся в широкой улыбке.
Девушка отшвырнула руку лорда, чуть было не порезав свою собственную.
— Пошёл ты, Кронбергер! Я... я... не буду этого делать... это уже слишком! Я наследница, я...
— Тс-с-с... больно не будет. Я буду аккуратен, — спокойно прервав девушку, Вольфганг убрал кинжал обратно в ножны.
— Ты чудовище... — грустно и тихо промолвила эльфийка.
— Сочту за комплимент. Я не просто чудовище, я — монстр!