Камин жарко горел, освещая новые покои королевы оранжевыми отблесками, делая их уютнее и светлее. Рейлле не нравилось в Харенхолле, мрачный замок навевал ей плохие эмоции и предчувствия. Она была бы не против уехать отсюда как можно скорей, но время турнира ещё не подошло окончательно к своему завершению и предстоял ещё как минимум пир в честь закрытия такого грандиозного мероприятия. Рейлла старалась не думать о том, как он пройдёт после всего, что произошло…
Она протянула руки к пламени, на секунду облегченно выдыхая, когда огонь, будто ластясь, скользнул по ладоням Рейллы. Она не боялась обжечься, так как обычное пламя не было страшно для Таргариенов. Слабый отголосок былой силы. Лишь пламя драконов могло обжечь их, но драконов уже давно не существовало в мире, по крайней мере их давно не видели.
Также скоро может не остаться и самих Таргариенов. Рейлла нервно прикусила губу, мучаясь от слегка затянувшегося ожидания. Рейгар должен был появиться здесь с минуты на минуту, а ей необходимо было успокоиться и встретить его как обычно, но привести свои эмоции в порядок было очень сложно после всего…
Сначала Рейллу чуть не убил наемный убийца, рыцарь, приехавший попытать удачу на турнире и заодно сыграть очень важную роль в судьбе Семи королевств. Ей просто повезло, что Люцерис получил ее послание и оказался рядом в момент покушения. И неудавшегося убийцу получилось поймать и отправить на допрос. Затем шокированная Рейлла настояла на том, чтобы присутствовать на допросе убийцы. Но допрос это было мягко сказано. Люцерис пытал узника в подземелье и Рейлла впервые увидела такие темные и жестокие стороны Велариона, о которых даже не подозревала, вот только ее это ничуть не напугало.
Гораздо больше ее испугала сама исповедь узника, который признался в том, что за попыткой убийства Рейллы стоял Рейгар Таргариен. Королева просто не могла поверить в то, что услышала. До сих пор не могла признать то, что ее собственный сын мог выступить хладнокровным заказчиком убийства! Как? Когда буквально на недавнем турнире его взгляд и обращение были такими любящими, такими теплыми, такими…
Рейлла крепко зажмурилась, сжав ладони в кулаки. Она должна отключить чувства, чтобы суметь хладнокровно мыслить. Только так королева сможет понять виновен ли Рейгар в чем-то или нет? И лишь потом послушать свое материнское сердце, соединив разум и чувства воедино. Такой совет ей дал Люцерис, когда сегодняшним утром она ускользала из его покоев, чтобы не навлечь на себя новую волну слухов и подозрений. Хотя Рейлле вряд ли бы удалось затмить Эйриса, о поведении которого шептались по углам замка.
Королева предполагала, что за покушением может стоять и сам король, которому Рейлла словно мешала, хотя старалась изо всех сил исполнять роль примерной супруги. Но сам Эйрис не считал нужным поддерживать образ хотя бы отчасти мудрого короля и пускай не идеального мужа. Когда поздним вечером Рейлла вернулась в замок, то хотела понять верны ли ее предположения по поводу Эйриса. И ей даже не пришлось идти к нему — как оказалось, король уже с размахом праздновал смерть своей королевы, даже не получив подтверждения о ее гибели. В ЕЁ покоях оказались приближенные слуги, сновавшие туда-сюда с лучшими винами и блюдами, смеющиеся очередные девицы из борделей, нарядившиеся в ЕЁ платья, Эйрис, вальяжно восседавший на ЕЁ постели. Это настолько выбило Рейллу из колеи, настолько привело её в состояние ярости, что на секунду она подумала, что может убить своего мужа прямо сейчас. Но она собрала все свое достоинство и гордость и стремительно удалилась. Единственное, что доставляло ей мрачное упоение — это вытянувшееся от страха и удивления лицо Эйриса. Он побледнел, ужас исказил его черты, а затем в глазах полыхнула невероятная злоба. Вот только Рейлла уже ушла, оставляя своего мужа праздновать её фальшивую гибель и отмечать начало его собственной.
Никто толком не видел и не знал, что точно творилось в покоях королевы всю ночь, но знали, что Эйрис устроил что-то из ряда вон выходящее.
Королеве удалось сохранить лицо ровно до момента, пока она не дошла до покоев Люцериса. Уже рядом с ним Рейлла позволила себе быть растерянной, подавленной, не понимающей как ее родной брат и муж может настолько ее ненавидеть, как ему удалось настроить сына против нее так, что он пошел на убийство? Королева видела поддержку сейчас, да впрочем и всегда, только в Люцерисе. Вера в его надёжность и искреннюю любовь давала ей силы сейчас, также как и много лет назад. Его спокойная и тягучая речь, как заклинание, успокаивала все ее тревоги, а нежные прикосновения его рук, поцелуи, перемежающиеся с шёпотом, пробуждали жаркий огонь в крови, ярость смешанную со страстью. На какое-то чудесное время, полное обжигающих всполохов дрожи, Рейлла забыла об ужасах прошедшего вечера, забыла имя короля и даже свое, повторяя только одно имя, которое билось пульсом по венам. А на утро королева поняла, что Люцерис в который раз словно заново собрал ее по кусочкам, поделившись своей силой, своей выдержкой, любовью. Давая ей ту опору, в которой она так нуждалась.
Теперь она могла взглянуть в лицо Рейгара спокойно, когда двери открылись и ее сын вошел в новые, выделенные ей покои, как ни в чем не бывало. Ни тени удивления или стыда не заметила она в его глазах.
Двое стражей из людей Велариона остались снаружи у дверей, двое вошли в покои и встали тоже неподалеку от них. Рейлла приказала им остаться внутри, когда явится Рейгар, на всякий случай. Она пока не знала и не понимала, может ли ему доверять и не попытается ли он закончить начатое?
— Почему тебя вчера не было на празднике вместе с отцом? — с холодной улыбкой спросила королева, чувствуя как ее сердце разрывается от непонимания и обиды, скользнувших по лицу Рейгара. Она никогда не разговаривала с ним столь отстраненно и холодно. Рейгар был ее любимцем, особенным в ее жизни, тем, кто в самые трудные моменты был ее поводом жить и не сломаться под гнётом обстоятельств. Неужели он действительно мог отбросить в сторону всю ее любовь и тепло и просто избавиться от нее? Ей так хотелось поверить, что нет…

Рейлла всматривалась очень пристально в малейшее движение взгляда или губ Рейгара, пытаясь понять, правда ли он стоит за покушением на нее или же это всего лишь чья-то злая шутка, чтобы рассорить ее с сыном и уничтожить последних Таргариенов. Но Рейгар, казалось, совсем не понимал, о чем идет речь и королева могла поклясться, что ее сын никогда не обладал столь великолепным актерским талантом, чтобы так идеально изобразить удивление и непонимание во взгляде. И тем не менее Рейлла продолжала давить на ту информацию, которую она получила от узника. Продолжала пытаться вывести Рейгара на чистую воду, если он действительно замешан во всем этом грязном деле.
— Неужели такие разные? — Рейлла криво улыбнулась, сжав вместе ладони, чтобы не показывать насколько она переживает и насколько сильно надеется, что все, что поведал узник это ложь и чья-то игра против них. — Мне казалось, что вчера у вас появился общий повод для радости… Мои покои уже второпях заняли, наряды были розданы желающим девицам.
Взгляд королевы сверлил Рейгара и она неистово желала или найти подтверждение своим страхам, или получить облегчение от осознания, что все это ложь.
Принц нахмурился, заметив наконец охрану в виде людей Велариона. Ему это не понравилось, но Рейлла никак не отреагировала на его недовольство. Она не могла сейчас доверять ни королевской охране, ни людям своего сына, не зная кто и зачем пытался ее убить.
— Да, это люди Люцериса. — кивнула королева, давая понять, что это и отчасти ее люди тоже. Она даже не прибавила принятое вежливое обращение «лорд» и не добавила фамилию. Этим самым она как бы говорила о том, что отношения с лордом у нее гораздо более близкие, чем просто вежливо-придворные. И было все равно нравится это Рейгару или нет. Если он виновен, она уедет с Веларионом далеко отсюда и не будет иметь значения, что думает принц, а если же он ни при чем, то ему необходимо будет принять правду о том, кто его отец на самом деле.
— Твои люди верны тебе, я не знаю могу ли чувствовать в их присутствии себя в безопасности. Возможно, кто-то из них должен закончить начатое вчера? — с нажимом произнесла Рейлла, по прежнему пристально вглядываясь в черты своего сына. Он так был похож на Люцериса, что было удивительно, как никто до сих пор не заметил этого сходства? Этот мрачный пронзительный взгляд, сжатые сердито губы…
— Возможно кому-то из них было бы поручено добить меня очередной отравленной стрелой или вонзить отравленный клинок в мое сердце?
Королева выпрямилась и напрямую бросила обвинения в сторону Рейгара, а за полыхавшим гневом во взгляде ее сын мог прочесть невыразимую боль от одного даже подозрения, что Рейгар был причастен к покушению на нее. Отчаянная надежда сквозила в каждой черточке лица Рейллы, потому что она не хотела думать о том, что придется навсегда расстаться со своим любимцем и смириться с тем, что вскоре его просто не станет. Она знала, что если подозрения подтвердятся, Веларион не посмотрит на то, что Рейгар его родной сын, он хладнокровно уничтожит его, вырвав всю любовь и теплые чувства из своего сердца.

Рейлла шумно втянула воздух, когда заметила как окаменело лицо сына после ее слов. Точно как и окаменело лицо Люцериса после слов узника о причастности Рейгара ко всему этому. Королева точно видела, что принц не причастен к этому. В его потемневшем лице скользнула ярость, но не та, которую она заметила на лице Эйриса, когда он понял, что его план провалился, а жуткая и чёрная ярость от того, что его обвинили в том, чего он не совершал и от того, что кто-то покусился на ее жизнь.
Королева ощутила как все ее тело слегка расслабилось от облегчения и осознания того, что ее интуиция ее не подвела. Рейгар не был замешан в покушение на нее. Ей даже больше не нужны были никакие доказательства, она слишком хорошо читала эмоции сына сейчас и он был шокирован.
А затем он повернулся и выслал людей Люцериса прочь, применив к ним даже силу, чтобы те точно оказались за дверью. Конечно же у стражников не было приказа схватить самого принца, лишь охранять королеву, поэтому они не могли в ответ применить силу.
Рейлла сжала губы, видя насколько все происходящее задело Рейгара. Она очень редко видела его в подобном состоянии и настроении. И конечно это было понятно, ведь со стороны его матери никогда не звучало ни одного подобного обвинения в его адрес.
Дверь захлопнулась и сразу же в нее заколотили кулаками. Рейлла взмолилась всем богам, чтобы никому не пришло в голову доложить о случившемся Люцерису, иначе беды не миновать.
— Вчера вечером. Наемный убийца, один из рыцарей. — слегка дрожащим голосом ответила Рейлла. Стук снаружи никак не успокаивался, поэтому она подошла к двери и громко произнесла. — Я в порядке! Оставайтесь снаружи и ни слова лорду Велариону!
Затем развернулась к сыну, который совершенно был серьезен в своем обещании убить всех людей Люцериса. Рейгар никогда не обладал сумасшествием своего фальшивого отца, но обладал яростью настоящего, поэтому можно было не сомневаться в том, что свое обещание он выполнит.
В голосе сына прозвучала такая горечь, что Рейлла уже готова была раскаяться в тех чёрных подозрениях, которые испытала на его счет. И гнев, подобный тому, что испытала и она, не желая верить в то, что Рейгар мог просто даже задуматься о том, чтобы навредить своей матери.
— Я заподозрила короля с самого начала. Его герб, наш герб был на стрелах, которыми попытались меня убить. Я не хотела в это верить, но предположить я могла убийство только со стороны Эйриса…
Она вздохнула, чтобы немного перевести дыхание. За дверью была тишина, и в покоях сейчас тоже стояла звенящая тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в камине. Несмотря на летнюю жару снаружи, внутри замка было довольно прохладно.
— И я была права, так как вчера… Вчера в моих покоях твой отец, — Рейлла с горьким презрением произнесла эти слова. — Он уже праздновал мою смерть. Когда я вернулась к себе, то обнаружила его там с какими-то продажными девицами, одетыми в мои платья.
Ее губы неприязненно скривились при воспоминаниях об этой картине.
— И он был слишком удивлен моим появлением, живой и невредимой.
Презрительный тон Рейгара болью отозвался в сердце Рейллы, потому что он испытывал гнев по отношению к тому, кто готов положить жизнь на его защиту, к тому, кто мог быть настоящим и любящим отцом для него, если бы не те, кто разрушили все их счастье.
Она покорно стерпела это обвинение в сторону Люцериса, ей понадобится подойти ко всем накопившимся тайнам сейчас очень осторожно, чтобы не настроить Рейгара против его истинного отца, дать ему понять, что Веларион им отнюдь не враг. И, возможно, рассказать всю историю с самого начала…
— Если бы не Люцерис, я бы сейчас не стояла перед тобой, а была бы мертва. — с нажимом произнесла королева. — Он спас меня, рискуя собой, а затем сумел поймать покушавшегося на меня и допросить его. Рыцарь признался в том, что это ты подослал его убить меня, сговорившись с Эйрисом. И что яд был выбран вами лично для отравленных стрел…
Рейлла прикусив губу на секунду отвела взгляд от лица Рейгара. Слишком ужасна сама по себе была мысль о том, что король, ее родной брат и супруг мало того, что спланировал ее убийство, но и все сделал так, чтобы обвинить в произошедшем своего родного сына, как он думал, тем самым сохранив свою власть и затем показав другим, что все проблемы были лишь от его первенца и непокорной супруги. Она сжала кулаки и вновь взглянула на принца.
— Я не хотела в это верить, ровно как и лорд Веларион, но ты сам понимаешь… Человек на грани боли обычно говорит все, что есть на самом деле, но этот рыцарь либо настолько оказался верен королю, либо его тоже ввели в заблуждение…
Королева шагнула к сыну и взяла его за руки, с глубоким сожалением глядя в глаза.
— Прости меня, Рейгар! Я была настолько напугана и растеряна, что допустила мысль о том, что возможно твой… король тебя убедил в своей правоте, настроил против меня и… Прости, что я поверила даже на сотую долю в то, что ты мог на такое пойти!
Рейлла чувствовала себя глубоко несчастной из-за того, что потеряла доверие к сыну даже на короткое время. Чувство вины теперь будет преследовать ее до конца дней, а если Рейгар отвернется от нее, то и разбитое сердце никогда не заживет.
— И… Рейгар… — тихо дополнила королева, ещё крепче сжав ладони сына и глубоко вздохнув. — Люцерис здесь совершенно ни при чем. Поверь мне, что он исключительно на нашей стороне, на твоей стороне. Он не человек короля, как тебе может казаться…
Ее сердце бешено заколотилось, так как момент истины вот-вот настанет и это изменит очень многое. Королева только надеялась, что это изменит все исключительно в лучшую сторону…

Рейлла видела, что Рейгару хочется высказать ей очень многое и горькая обида читалась в его глазах. Королева уже что раз пожалела, что высказала свое подозрение ему возможно не совсем верным способом, но она так боялась, была в таком смятении, что в итоге оказалась слишком резка.
Она посмотрела вниз, на свои руки, сжимавшие ладони Рейгара и тяжело вздохнула, затем снова поднимая на него глаза.
— Да, прошу поверь мне, я же никогда тебя не подводила и не … — ее глаза взволнованно вглядывались в лицо сына. — Послушай, я бы не поверила в роль Эйриса во всем этом, если бы я сама своими глазами не увидела, что он явно ждал моей гибели. Когда я появилась на пороге своих покоев он сначала испугался так, словно увидел призрака, а затем пришел в ярость. Его план провалился, Рейгар. Я бы не рассказывала тебе этого, если б не была так уверена… Можешь спросить у слуг, которые вчера ему прислуживали.
Рейлла с неприязнью вспоминала все, что увидела в своих покоях вчера и она бы не решилась так напрямую рассказывать все Рейгару, если бы это была какая-то ложь. Но другая ложь сегодня должна была быть раскрыта, так как роль Люцериса здесь была гораздо более весомой и гораздо менее подозрительной, чем считал Рейгар. Только Рейлла промолчала пока по его поводу, отвечая на вопрос сына о несостоявшемся убийце.
Королева прекрасно слышала нажим в голосе Рейгара, его требовательность, проступающую сквозь учтивость. Слишком знаком ей был этот бархатный тон, за которым скрывался острый клинок желания узнать то, что ему необходимо, ведь она слышала его столько раз.
— Он мертв. — холодно произнесла Рейлла, и эта холодность адресовывалась не сыну, а этому несчастному, который посмел не только покуситься на ее жизнь, но и зародить в ней самые темные подозрения, поставив под угрозу ее добрые отношения с Рейгаром.
— По моему приказу его схватили и отправили в темницу, пытки были применены также по моему приказу. — голос Рейллы стал отрывистым, твердым, добавляя к образу любящей матери властность королевы, которой она все ещё являлась.
Люцерис сделал все так, как она бы могла сделать, если б в тот момент не была так растеряна и шокирована произошедшим. А в темнице в какой-то момент Рейлла бы могла сама убить узника, так яростно она защищала то, что Рейгар не мог быть замешан в этом сговоре. Будь в ее распоряжении дракон, то уже после первых оскорблений и плевка в ее сторону узник бы был сожжен и от него осталась бы горстка пепла. И только потом, когда слабость от всех событий одолела ее, только тогда в сердце заползли первые подозрения и страх, что родной сын мог пойти против нее.
Но сейчас Рейлла смотрела прямо в глаза сыну и в ее сердце не осталось ни одного сомнения, что Рейгар не был участником этого грязного заговора.
— Казнили его также по моему приказу. За то, что посмел оскорбить меня и оболгать тебя. — в глубине глаз королевы полыхнул  опасный огонь, та ярость ещё не улеглась в ней полностью. И когда она убедилась в невиновности Рейгара, то будь узник жив, она бы своими руками совершила казнь. — Поэтому поговорить с ним не сможет уже никто.
Ее губы изогнулись в горькой усмешке и Рейлла качнула головой.
— По-видимому его Величество решил убить одним махом двух зайцев. Меня в прямом смысле, тебя — лишив поддержки и получив шанс таким образом виновными выставить для всех нас обоих. — она заговорила быстрей, внезапно ясно выстраивая в одну линию все мотивы, которые двигали Эйрисом. И это шокировало королеву, так как вчера она не могла все настолько четко охватить, будучи слишком подавленной и расстроенной. — Сам же он остается на троне без каких-либо соперников. Твой брат был бы воспитан полностью под образ идеального сына, без моего участия, чтобы возможно потом наследником сделать именно его. Ты не поддаешься его влиянию, — конечно нет, ведь ты не его сын и в твоей крови течёт не только непокорное пламя, но и сила непокоренных волн, вольного ветра… — У вас нет близких отношений, он боится тебя, так как тебя любят больше и сторонников у тебя больше — разве не очевидно, что таких неудобных людей необходимо убирать с дороги?
Рейлла вопросительно изогнула бровь, с лёгкой ошарашенностью глядя на Рейгара. Это были мысли вслух, но как же все внезапно становилось на свои места! И если бы не ее записка Люцерису, если бы он не пришел и не вмешался, спасая ее ценой своей жизни, то весь план короля сработал бы без сучка и без задоринки. Если бы получилось убить и ее, и Люцериса, то все было бы свалено на измену. Даже не появись там Люцерис, для королевы была бы придумана иная причина ее убийства. Мертвые возражать не могут. Рейлла была уверена, что рыцаря точно также бы потом убили, возможно даже сказали бы, что сумасшедший решил во имя короля вершить правосудие или что-то в этом роде…
Вот только Рейлла выжила, Люцерис жив, она не отвернулась от сына, а пришла поговорить с ним, она своими глазами увидела, что Эйрис ждал ее смерти, а значит весь план пошел насмарку.

Отредактировано Rhaella Targaryen (2023-11-19 12:48:29)

Рейлла видела, что сын разочарован тем, что убийца был казнен. С одной стороны это было плохо, потому что лишало ценного свидетеля, но с другой стороны узник точно так же под присягой мог обвинить Рейгара и какие-то из вельмож волей или неволей могли заподозрить ее сына в сговоре с Эйрисом. А это было очень плохо. К тому же половина слуг видели то, как радовался Эйрис вчера и какая реакция была у него на появление королевы в замке. Да, слуги многие побоятся при короле давать показания, но собрать сведения можно и другими способами.
Рейгар отошел немного от королевы и она заметила как его руки то сжимаются в кулаки, то разжимаются. Ещё одна такая знакомая ей привычка! Ровно также вчера делал и Люцерис, когда сожалел о том, что не смог защитить ее и с болью думал о том, что собственный сын может оказаться причастным к такому преступлению.
— Рейгар, я готова была и своими руками его убить, когда он сказал про тебя… — мрачно сказала Рейлла. — Особенно будь в моем распоряжении настоящий дракон.
Люцерис или даже кто-либо из ее людей просто бы выронили ее волю, поэтому у нее и в мыслях не было такого, что она кого-то выгораживает. Но Рейлла прекрасно поняла кого имел в виду ее сын в его завуалированной фразе.
— Поверь мне, Рейгар, что лорд Веларион спас меня не ради какой-то выгоды или благодарности. — она смотрела в спину сына и думала о том, что самой большей наградой для Люцериса было бы то, если б он смог свободно и мирно общаться со своим ребенком. Не смотреть издалека, не быть тенью, уберегающей от опасностей, а открыто разговаривать и выражать свою любовь.
Рейлла вздохнула, сжав руки вместе. Ей необходимо было сказать Рейгару самую важную вещь и она подумала, что время проведённое вчера с Люцерисом немного успокоило бурю в ее душе и давало возможность сейчас мыслить более здраво.  Ночь в его покоях дала ей давно утраченное чувство полной уверенности в себе, чувство того, что она любима и это придавало сил, как и убаюкивающая темнота, полная нежности, а не издевательств и унижений. Ей и сейчас казалось, что руки Велариона сжимают ее плечи, придавая сил для того, чтобы обнажить правду, скрываемую годами.
Королева глубоко вздохнула и подошла к Рейгару, мягко кладя свою ладонь на его руку.
— Твой отец, Рейгар, не нуждается ни в милости, ни в награде. Твоему настоящему отцу ничего из этого не нужно. — она посмотрела прямо в глаза сына, уверенно, но и мягко. Рейлла ни разу не пожалела о том, что Рейгар не имеет никакого отношения к Эйрису как к отцу. Она набралась храбрости и произнесла то, что должно было быть сказано уже давно. — Лорд Веларион твой отец, Рейгар, не Эйрис. И он всегда любил и любит тебя насколько это возможно и всегда старался защищать, часто и рискуя собой, и на пределе своих возможностей, никогда не рассчитывая ни на какие награды… Для родителей самое главное счастье и безопасность их детей, а не вознаграждение.
Королева почувствовала облегчение, когда спустя столько лет наконец-то смогла рассказать сыну правду, зная, что пусть это и ставило его под удар в какой-то мере, но Рейгар уже сам мог постоять за себя, он был сильным и умным. Она уверенно, но и настороженно смотрела на Рейгара, не зная, как он отреагирует на такое признание.

Рейгар замер на месте от ее слов. Рейлла видела, что эта новость обрушилась на него как удар, но он должен был знать, когда наступит время перечислять все преступления Эйриса, что он никак с ними не связан. Во-первых, потому что и правда не имеет к ним никакого отношения, а во-вторых, потому что он не его сын. Грехи отца никоим образом на него не распространяются. Пусть другие могли считать так, но королеве хотелось, чтобы Рейгар в своей душе ощущал покой. Видят боги, ему и так пришлось несладко. Он всегда был умен не по годам, много раздумывал и анализировал, а когда дети растут столь умные и уникальные, то порой им приходится сложнее в жизни только потому, что они видят и чувствуют все глубже и больше остальных.
Вторая причина, по которой Рейлла желала, чтобы Рейгар узнал всю правду это то, что ему были необходимы рядом верные люди. Да, она и сама готова была положить все, только бы помочь сыну и защитить его, но Рейлла была женщиной и не обладала ни теми силами, ни теми возможностями, которые были во власти мужчин. И на кого мог положиться Рейгар как не на собственного отца? Может быть он не примет все это сразу, может быть он не согласится пожать руку Люцерису и так легко довериться… Очень вряд ли, но все же он будет знать, что за его спиной всегда есть надёжный человек, который точно также готов на все ради него, как и королева.
Ей больно было слышать изменившийся голос Рейгара и встретить его взгляд, который стал словно каменным, ничего не выражающим. Рейлла знала, что это затишье перед бурей и ей хотелось сделать эту бурю хотя бы более мягкой. В ее сыне смешались опасные стихии, которые могли снести все на своем пути.
— Ты не бастард! — твердо произнесла Рейлла, ее щеки вспыхнули. Неужели ее кровь ничего не значит? Неужели только отец имеет значение? Это задевало королеву, ведь Эйрис ни малейшего движения не сделал в сторону того, чтобы быть действительно отцом! Годы насилия, обвинения, безразличие… Именно она с надеждой ждала именно детей, а не просто побольше наследников на случай чего; именно она вынашивала всех в своем чреве; именно она страдала, когда слабые дети не выживали; именно она заботилась о своих выживших сыновьях, любила их, оберегала. И после этого ее усилия не играют никакой роли?! Это было попросту несправедливо! Она такая же Таргариен, как и Эйрис, как и ее дети, каждый из них.
— Ты Таргариен, потому что я — твоя мать, — Рейлла осторожно и мягко коснулась ладонью щеки Рейгара, ее взгляд мерцал сдерживаемым огнём. — И даже только из-за этого у тебя есть все права на престол! Века назад в истории нашей семьи порой на престоле сидели не короли, а королевы, и их дети от мужчин других достойных домов были такими же полноправными наследниками, как и отпрыски королей!
Она вздохнула, когда Рейгар снова потребовал ответа. Конечно же Рейлла понимала, что радости ожидать от сына глупо, точно также как и быстрого принятия, но правде пора было уже выйти на свет. Этот секрет останется все равно между ними, но Рейгару пора было узнать о себе правду. Принять другую свою сторону, в которой было не меньше силы и мощи, чем в огне Таргариенов.
— Ты также и Веларион, потому что твой отец — лорд Люцерис. В тебе есть не только мое пламя, но и его стойкость, ум, смелость, сила, которые так свойственны дому Веларионов, чья стихия бурные морские волны. Таргариены и Веларионы веками заключали браки, от которых рождались великие короли, когда ещё нас никого не было на этой земле. Например, король Джейхейрис I был сыном Алиссы Веларион и Эйниса Таргариена. В тебе в любом случае течёт кровь истинных королей, ты никогда не был и не мог быть бастардом. — Рейлла слегка качнула головой, сделав небольшую паузу и потом продолжила. — Прости, моя ложь была вынужденной, я не хотела, чтобы тебе могли хоть как-то навредить, но поверь, что измены с моей стороны королю не было.
Зато с его стороны она бы не смогла сосчитать количество измен.
Рейлла открыто посмотрела в глаза Рейгара, ей больше нечего было скрывать и она не лгала ему никогда. Кроме лжи о его происхождении, но это было продиктовано только лишь  страхом о его безопасности. Все произошло до свадьбы, и если бы кто-то не украл записку Люцериса из ее покоев… Да и она могла бы выйти замуж за него, ведь Веларионы были достойным вариантом, но всему помешали отцовские видения и собственничество брата. Возможно все бы сложилось по другому, она бы избежала долгих лет мучений и лжи, была бы счастлива и не опасалась бы за жизнь своих детей.
Во взгляде королевы промелькнула вселенская печаль и горечь, а также огромная любовь к Рейгару. Рейлла жалела свою разрушенную жизнь, но не жалела, что у нее появился Рейгар именно так, как появился.
— Меня заставили выйти замуж за Эйриса. Мой отец и твой дед был одержим пророчеством, глупой сказкой, благодаря которой в нашей семье все братья и сестры или ближайшие родственники женились друг на друге. Я хотела избежать этой участи, но у меня не вышло, мне не позволили… Я не жалею, потому что у меня появился ты, твой брат, но…
Рука королевы бессильно упала вниз, ласково и печально скользнув по щеке сына. Рейлла могла быть счастлива, но злой рок решил забрать ее счастье, благо, что оставил ей надежду и способность любить и не сломаться. Но она чувствовала, что сломается сейчас, если родной сын ее отвергнет и не примет ту правду, которую она не в силах была изменить.

Сердце королевы замерло, когда Рейгар замолк и по его лицу невозможно было понять, о чем он думает и каким будет его ответ. Ей хотелось обнять сына, объяснить в подробностях как так получилось и самое важное, почему она решила рассказать ему об этом именно сейчас…
Рейгар молчал, что-то обдумывая и Рейлла едва слышно вздохнула, не пытаясь нарушить это молчание, с уважением и трепетом ожидая его ответа. Она прекрасно понимала, что ее сын уже взрослый и в обозримом будущем король Семи Королевств. Как бы ей не хотелось думать, что она все ещё его мать, тем не менее она наравне со всеми подданными должна будет слушаться его приказов.
Рейлла закусила губу, когда Рейгар наконец заговорил и в его голосе не было отчуждения или холодности, которые она так боялась услышать. Его ровный и бесстрастный тон был лучше ледяного презрения.
— Даже если бы ты открыто носил фамилию Веларионов, при восшествии на престол ты стал бы Таргариеном. По всем законам Вестероса. — мягко заметила королева, вспоминая традицию, которую ввели более ста лет назад.
Рейгар сделал шаг назад и сердце королевы снова упало, но она только чуть подняла подбородок, выжидающе глядя на сына. Она знала, что он пытается сейчас отстраниться от всех родственных чувств, которые они испытывали друг к другу, потому что уже ощущал себя тем, кто берет управление страной в свои руки.
— Я и не собиралась это кому-либо рассказывать. — твердо произнесла королева и снова в ее глазах мелькнул отголосок пламени, она понизила голос. — Неужели ты думаешь, что я столько лет хранила эту тайну, а сейчас позволю ей вырваться наружу и погубить тебя и всю нашу семью? Или лорд… твой настоящий отец позволит как-то пошатнуть твои права на престол или бросить тень на твое происхождение?
Рейлла вздохнула и сжала руки вместе, опустив глаза и затем снова взглянув на сына, заговорив так же негромко.
— Я рассказала тебе это не для того, чтобы ослабить тебя, а наоборот дать тебе ещё один источник силы. Ты должен был знать, что у тебя есть ещё один мощный союзник, верность и преданность которого невозможно поставить под сомнение. Я знаю, что ты до сих пор верил, что лорд Веларион на стороне короля, он хорошо играл свою роль, но все это было только ради того, чтобы в случае чего помочь тебе и защитить тебя.
Она сделала паузу, очень надеясь, что Рейгар в нужный момент доверится Велариону, если это будет необходимо. Это был единственный человек, помимо самого Рейгара и сира Барристана, кому бы королева доверила свою жизнь.
— И конечно, ты должен был узнать и о своем происхождении. Поверь, что я бы хотела сделать это совсем не таким образом и в другое время, но…
Все внутри Рейллы сжалось от осознания того, что они все находятся в опасности, даже без этой информации. Ее сын находится в смертельной опасности, она сама и Люцерис, а также малыш Визерис и Элия с ее маленькой дочкой. Но тянуть дальше было невозможно и лучше Рейгар будет знать правду и сможет ее использовать как меч в своих руках.
— Я никому не скажу ни о чем, как никому не говорила и все эти двадцать лет. — повторила королева, чтобы Рейгар не сомневался в том, что информация находится под надежной защитой.
Голос принца слегка стал теплее, хотя в его лице по прежнему видна была суровость и сосредоточенность.
— Я не жду, — чуть пожала плечами Рейлла, на ее губах скользнула тень улыбки. Рейгар был истинной плотью и кровью от плоти и крови Люцериса и ее самой. В подобной ситуации на месте Рейгара она знала, что повела бы себя также, равно как и Веларион.
Королева протянула осторожно ладонь к плечу Рейгара и затем пальцами коснулась броши в форме эмблемы дома Таргариенов, которая украшала одежду принца. Она слегка вздрогнула, когда ее сын сказал, что знает, через что ей пришлось пройти. Как бы она желала, чтобы он этого не знал и рос в любящей и полноценной семье, но увы… Ее лицо помрачнело. Рейгар рос слишком умным и сообразительным ребёнком, и хоть королева и старалась скрывать всю свою боль, отчаяние и страдания, даря принцу лишь любовь, внимание и улыбки, он все равно замечал и чувствовал, что что-то не так. И чем старше он становился, тем больше понимал, что происходит.
— Ты не только должен, ты и есть Таргариен и истинный наследник престола. — она слегка сжала его плечи, поднимая на него взгляд полный мрачного торжества и твердой убежденности в том, что она только что сказала. — Любому, кто попытается это оспорить отрежут язык.
Наверное, Рейлла никогда ещё не показывала своему сыну свою жестокую сторону, ту, которую воспитал в ней Эйрис своими издевательствами и ту, которая горела в ней всегда подспудным огнём, которая помогла ей не сломаться, а закалила как сталь.
Затем лицо Рейллы смягчилось и легкое удивление скользнуло по нему.
— Ты знаешь? Кто тебе рассказал? Король?
Ну естественно он, эта тайна передавалась лишь от отца к сыну или дочери.
— Что именно он тебе рассказал?
Сама Рейлла считала это пророчество не более, чем мифом, вымыслом, который поддерживал легенду об исключительности Таргариенов. Но учитывая, что с Севера начинали поступать тревожные, обрывочные вести, то королева уже не была так уверена в том, что пророчество лишь выдумка далеких предков…