Кровь стучала у Лизы в ушах - оглушительно, шумно, громко. За этим стуком Лиза совсем не слышала мыслей. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Лизу разрывали противоречивые желания. Ей хотелось убежать, спрятаться, съёжиться - подальше от этих рыцарей, говорящих гадкие, мерзкие вещи про неё и её семью. И вместе с тем Лизе хотелось окликнуть их, подойти поближе и сказать что-нибудь едкое, гадкое, противное. Так, чтобы пробрало до самого нутра. Чтобы о словах своих Мутон и остальные пожалели стократно...

Да только что сказать?

Лиза так и не решилась приблизиться. Она просто медленно отошла от пьяной компании. Лизу, стоявшую к ним спиной, эти наглецы так и не соизволили заметить. Она шла медленно, аккуратно, хотя ей хотелось сорваться на бег. Но юной благовоспитанной леди, дочь лорда одного из домов Вестероса, не пристало носиться по залу, как какой-нибудь крестьянской девице. Даже если очень хочется.

Как они посмели? Как они посмели? Как они посмели?

Лиза всю ночь ворочалась. Заснуть не получалось. Обида и злость кипели в Лизе, бродили, как густо замешанное на дрожжах тесто. Как посмели эти ублюдки, по недоразумению называющие себя рыцарями, так пренебрежительно и издевательски говорить о её семье. Об отце, их сюзерене. О Кейтлин, его дочери. А после услышанных сочащихся похотью слов о ней, Лизе, младшей Талли и вовсе хотелось помыться.

Наконец Лиза бросила бесполезные попытки заснуть. Понадеявшись, что прогулка поможет ей успокоиться, Талли встала со своего ложа, надела платье и тихо вышла из палатки. Она медленно шла по спящему лагерю - только из некоторых палаток слышался пьяный хохот и раздавались стоны любви (такие шатры Лиза старалась миновать как можно быстрее). Проходя мимо палатки Мутонов, которые, как знаменосцы Талли, расположились рядом с ними, Лиза увидела, как приподнимается ткань, закрывающая вход в шатёр. Талли запаниковала. Ей совсем не улыбалось нос к носу сталкиваться с сиром Майлсом Мутоном.

Лиза отступила к соседней палатке и спряталась за ней. Но любопытства всё же сдержать не смогла, и осторожно выглянула из-за шатра, надеясь, что её не заметят.

То, что похотливый Мутон не гнушается провести ночь со служанкой, Лизу не удивило. Дождавшись, пока рыцарь скроется внутри, а служанка, отойдёт подальше, Талли вышла из своего укрытия. Лиза было повернулась, собираясь возвращаться... И тут она поняла, где именно видела служанку.

Она прислуживала за королевским столом.

Лиза приоткрыла от изумления рот, глаза широко распахнулись. Несколько мгновений она стояла на месте, потом быстрым шагом пошла назад, к отцовской палатке. Лиза вновь и вновь прокручивала в голове ночную сцену, которая с каждым разом приобретала всё новые оттенки и смыслы. Сосуд непонятно с чем, королевская служанка... Что она могла сделать с сосудом? Зачем он ей? Что в нём?

Разбавленное вино? Травяной настой? Вода? Жаль, что Лиза не разглядела цвет жидкости. И эта странная фраза... Что она значила?
Неужели... Нежели эта сладкая парочка замыслила что-то против самого короля?

***

Рейгар был окружён несколькими рыцарями, один из которых что-то увлечённо рассказывал принцу. Лиза облегчённо выдохнула - Мутона среди них не было. Уже несколько часов Талли размышляла, как поступить. Стоит ли рассказать кому-то об увиденном? Или лучше оставить всё, как есть? Но вдруг Мутон и правда что-то измыслил….

Талли решилась. Она собрала в кулак всю свою храбрость и подошла к принцу.

- Мой принц, - застенчиво, тихо сказала Лиза и присела в глубоком реверансе. Внутри Талли всё дрожало - ей было очень страшно разговаривать с самим принцем. - Я так счастлива вас видеть..., - пробормотала она, старательно избегая встретиться взглядом с уставившимися на неё рыцарями из окружения Рейгара. - Я никогда не посмела бы вот так подойти к вам, милорд. Простите мне мою дерзость..., - Лиза понизила голос и ближе придвинулась к Рейгару, отчаянно желая, чтобы, кроме принца, никто не расслышал её слов. - Я хочу сообщить вам нечто важное. Боюсь, дело касается самого короля.

Лиза испытала странное, тёмное, извращённое удовольствие. Я заставлю тебя поволноваться, Мутон... Ты пожалеешь, что посмел в таком тоне говорить о семье своего сюзерена.