Natalie Dormer

---

Имя персонажа: Серсея Ланнистер
Дата рождения и возраст: 06.12.266 г. от З.Э. - 15 лет
Статус, титулы, занятость: леди, единственная дочь лорда Тайвина Ланнистера
Вера: Вера в Семерых
Лояльность: Ланнистеры

---

7 фактов о персонаже
I. Серсея росла здоровой, ухоженной, и ни в чем не нуждалась. У неё было всё: своя просторная комната, свои слуги, любящий отец и заботливая мать, обожаемый ею брат.
С самого рождения она познала материнскую и отцовскую любовь, пока не родился и не испортил всё этот уродец - младший брат. Джейме почему-то любил этого выродка, но только не Серсея. Она ему никогда и ни за что не простит убийство матери своим появлением на этом свете, отобрав у неё возможность ощущать участие в воспитании от отца, слушать наветы от матери, быть семьёй. После смерти матери отец изменился, а если без скромности, то изменилось вообще всё. И этого Серсея своему братцу никогда не простит ни при каких условиях: она желала, желает и будет желать ему мучительной смерти, чтобы он познал на себе все те мучения, выпавшую на судьбу матери, вынашивавшей и рожавшей его; те мучения, которые прочувствовала Серсея. Она сделает всё возможно и остановится только тогда, когда он издаст свой последний выдох в агонии, либо она исчезнет бесследно из этого мира. Серсея амбициозна и не намерена сдавать позиции и проигрывать кому-то ни было, тем более, ему - бесу, забравшего мать и не ушедшего с ней, решившего остаться с ними - так не будет ему житья, Серсея для него постарается, но только в этом.
II. Девочка росла интересующейся, а на некоторые свои вопросы Серсея искала ответ самостоятельно, и что-то даже удалось найти на Джейме.
Пожалуй, Серсея могла доверять только одному человеку, кто смог бы понять все её чувства, быть толстокожим, когда её накрывает волной эмоций и нигде ей нет покоя; хотя, пожалуй, есть одна спокойная гавань для Серсеи - её брат-близнец Джейме, которому она готова простить всё.
III. Серсеи уже разрешают пить, а, если быть точнее, никто не запрещает. Отец, исполняющий долг лорда и загруженный своими обязанностями, ничего не видел дальше собственного носа и рукописей в руках - а потому Серсею ничто не сдерживало размазывать границы допустимого и рамки приемлемого - для начала. По началу все действуют осторожно, а когда долгожданная кара не настигает, то рамки допустимого расширяются и могут исчезнуть вовсе. Потому Серсея могла и любила время от времени выпивать красное вино - оно и от проблем отвлекало, влекущих за собой острые височные боли, и глаза естественно подкрашивало, и настроение поднимало - чудеса, и только, и всё от одного бокала с вином.
Со временем количество выпитого увеличивалось - иногда могла в день выпить так много, что переплюнет любого местного доходягу (и не только потому, что у того может не оказаться стольких златых монет в кошеле на выпивку) и перепить мужика, например, отца, а могла сутками не просыхать и ежедневного, хотя бы один бокал к ужину, да выпьет.
IV. Серсея очень и очень влюбчива. Она не может усидеть на одном стуле, особенно, если этот стул уехал выполнять поручение от отца. Она не постесняется временно заменить стул чем-то более доступным, но доступным только для неё и никого больше - кузен, лорд, наёмник. И её сердце часто склонно терзаться в выборе между двумя людьми, и всё это время выбор останавливался в пользу Джейме.
V. Серсея из рода львов - и ведёт себя соответственно. В желании угодить отцу, быть полезной и не отданной за горсть земли, она всячески крутится вокруг, учится у него. Ей не было даровано быть логичной и последовательной, но она была железной и принципиальной, а только от одного её взгляда закипала кровь в жилах и попробуйте съязвить ей - её месть настигнет моментально. Но девочка росла, посматривая на отца, а потому со временем она научилась быть более терпеливой и менее капризной - так её месть превратилось в то самое холодное блюдо, красиво поданное на блюдечке с золотой каёмочкой - не за кого-то работу сделает, а, наоборот, за неё.
VI. Серсея реалистка - живёт только настоящим и редко задумывается о будущем, но иногда страдает из-за прошлого. Она перестала верить в богов, когда те не услышали её молитв и не оставили в живых её мать, когда не оставили рядом с ней брата и не позволили всегда быть вместе.
VII Главный страх Серсеи - это потерять авторитет отца, а потому она из кожи вон лезет, чтобы доказать, что она способна на гораздо большее, чем слушаться какого-то напыщенного муженька и рожать безостановочно, желательно, разумеется, сыновей. Она всячески старается отложить затею с помолвкой, чтобы быть ближе к нему, чтобы быть нужной, а он слеп и не замечает того, кто достоин быть последователем его имени и его планов, кто больше всех достоин из всех троих детей - она. Ни Джейме, которому эти почести и даром не нужны, а она.

---

Планы на игру, амбиции персонажа: создать "свой гарем", вести активную роль в сюжетах и сюжетных ответвлениях. В целом и в общем я сторонница канона, но "ятаквижу" приемлю и некоторые хотелки из манямирка можно реализовать, если только осторожно и сильно канон не нагибать

Связь с вами: tg: @undemrr

Пример поста

Маргери сбилась со счёта и перестала считать дни с момента попадания к когда-то загнанному, отчаявшемуся оленю, но сейчас превратившегося в статного; в того, кто уверенно держит крепкие рога не сгибаясь в шее. Ренли Баратеон, дом которого хвалится знамёнами оленя. Он просил поддержки у одного из великих домов; дома, по богатству которому уступают только Ланнистеры - дома Тиррелов. И он её получил в обмен на обещание сделать Маргери, наследницу Хайгардена, королевой. Единственной королевой.

И если год назад (хотя сколько прошло точно она уже не помнит) цель нахождения Маргери под боком у Ренли была такой же ясной, как небо после проливного дождя, то после грянули сомнения.

Ренли не успел и не смог предложить руку Маргери королю Роберту. Ему нужна была поддержка, и он пошёл за ней сперва к Нэду Старку, как к тому, кого послушает король. Увы, Нэд не согласился на это. Сейчас он заполучил золото и воинов Хайгардена. Но всё равно царила неопределённость облаком над Маргери и всё никак не сходило. Ей не хватало от него некоторой решительности, но он ей симпатичен был за другие свои качества, а потому молчала. И молчала она о многом.

И сомнения ни сколько в том, что Ренли удастся заполучить трон. В тревожности, что грезит необоснованными надеждами, Маргери думала в первую очередь о себе и о достижение своих целей.

— Мой король, позволите ли мне у вас поинтересоваться? - Маргери сдавила поводья, находившиеся в её хоть и женской, но не менее цепкой хватке. Конь, находившийся под ней, заржал и подошёл ближе к королю.

— Ваша милость, зачем я вам?

— Я обещал вашему отцу сделать вас королевой. Или вы успели позабыть? Не беспокойтесь, миледи, свои слова я помню и долг перед вашим домом я исполню. Клянусь честью, я сделаю вас королевой.

Маргери удовлетворили слова Ренли, и потому второй вопрос отпал самостоятельно.

— Нет, зачем я именно здесь? Не поймите меня неправильно. Я люблю пейзажи и прогулки, они так освежают. Однако, разве я нужна вам для переговоров? Нужна человеку, которому, кажется, никто не уступит в дипломатии и сумевшему созвать столько знамён, поднять людей идти за вами ни сколько по долгу, а сколько из любви к вам?

— Благодарю за ваши тёплые слова обо мне. Меня и в правду любят люди. Но не северяне. Я надеюсь, что вы произведёте на них нужное так мне впечатление.

— Но ваша милость, мне северяне верят ещё меньше. Я могу сказать им о ваших претензиях на престол, но они не станут меня слушать.

— Верно, не станут. Вы как нежный бутон розы вдруг расцветший из-под снега. Понимаете о чём я?

— Кажется, да.

— Говорить ничего и не нужно. Мы смутим их только вашим присутствием, и поможет мне красота проложить путь к союзу с северянами.

— В этом победу одержит только ваша политика, — Маргери старалась ободрить короля, но выступившую розовость на щеках было не скрыть. От красивых слов её нутро расчувствовалось, и она посмела несколько смутиться. Не до потери почвы под ногами и выбитого седла под бёдрами, но эта вылазка определённо становилась для неё животрепещущей.

— Вы неплохо держитесь в седле, — продолжил разговор Ренли. Он был искусен в светских беседах, и как минимум этим он сумел покорить сердца многих его приспешников. — Даже, я бы сказал, хорошо.

В седле она сидела и в правду уверено, с юности уделяя несколько часов на дню урокам поездки верхом. Иначе что за леди, которая не умеет сидеть в седле? Маргери вспомнила, как бабушка призналась зачем на самом деле её обучали. Не для того, чтобы высокомерно пробегать рысью. В первую очередь, этим должна заниматься каждая леди знатного дома, а во-вторых, каждая леди знатного дома, желающая стать королевой. Ведь, если леди не может усидеть в седле, то как она собирается усидеть на короле и с короной наперевес?

— Благодарю вас, мой король. Это всё благодаря наставлениям моей бабушки.

— Вот как.

— Да, я помню, как она часто мне напоминала, насколько это важно для будущей королевы.

— А можете поделиться ещё какой-нибудь её мудростью?

— Она меня учила никогда не опаздывать, говорила, что можно опоздать только на одно свидание — со своей смертью. Но порой мне давалось с великим трудом куда-то прийти вовремя, признаюсь я. И когда, наконец, мне удалось постичь уважение к чужому времени и бережное отношение к своему, я: веду светскую беседу с королём, скачу на коне, любуюсь пейзажами и неспешно опаздываю на встречу к Королю Севера. Такое свидание мужчина запомнит надолго, по словам бабушки, было бы правильно исправить эту неловкость. Но только в случае, если игра стоит свеч.

— Именно: если игра стоит свеч, — повторил за ней Ренли, растягивая предложение и пробуя на вкус гласные буквы, разделяя на слога, словно по-новому раскрывая для себя услышанное и понимая что-то внутри себя.

— Какая прекрасная у вас бабушка. А я выступил только тогда, когда увидел знамёна Старка, потому что Станнис...

— Ваша милость, Старки давно уже вас ждут.

— Прошу меня простить, миледи, Молодой Волк меня заждался, а это значит одно: время сменить светские беседы на формальные.

— Вы вправе не извиняться передо мной, — Маргери вновь ответила ему смущённой улыбкой. — Благодарю вас за удалённое мне время.

— Труби в ответ, а то ещё вернутся к себе на Север, а я нынче по-летнему одет и не готов на столь дальние поездки.

Маргери улыбнулась настроению Короля, отступая назад и следуя мужскому плану "будь красивой". Что ж, именно это она умела делать лучше многих.

Пока мужчины довольствовались дискуссиями о войне, Маргери, как и было положено, стояла красиво в стороне, любовалась скучающими пейзажами зари, северным одеяниям и мечтала, чтобы скорее пробили зорю, а не выступили на встречу с трубным звуком... но что тосковать о прошлом?

Несмотря на небрежный вид Короля Севера, было заметно, что путь до Короля Ренли выдался не из лёгких; но он держался стойко. Молодой Волк, ведущий войну за семью, а за ним следует весь Север. И мальчишка выигрывал войну. Мальчишка лишь по возрасту. И именно этот мальчишка оставил с носом самого Тайвина Ланнистера с его войском.

Она видела заинтересованный взгляд северян и вопрос, который томился в их глазах - "Что эта девица здесь делает?" Когда на неё посмотрел Робб, в глазах которых читался всё тот же вопрос, то она нарочно улыбнулась, сталкиваясь с взглядом его голубых глаз.

Разговоры кто перед кем приклонит колено завершились.
Она, как пружинка, но пружинка аристократная, а потому с легкостью и выученной изящностью поспешила поприветствовать Короля Севера.

— Ваша Милость, мы рады видеть вас здесь, — начала она, остановившись и поклонившись в реверансе. — Я сожалею о вашей потере.

Маргери говорила ласково. Его беда, конечно, не такой болью жило в ней, но это горе, свалившееся на семью Старков очень опечалило её. Являлся ли он изменником или нет — она сочувствовала со стороны отношений сына и отца, а его мужество объявить и пойти войной на Столицу могло только восхитить её.