art by Denis Maznev

---

Имя персонажа: Рейгар Таргариен, Принц-Дракон, Серебряный принц.
Дата рождения и возраст: родился 11.02.259 г. от З.Э. 22 года.
Статус, титулы, занятость: старший сын и наследник короля Эйриса II Таргариена, Принц Драконьего Камня.
Вера: верует в Семерых.
Лояльность: лоялен дому Таргариенов.

---

7 фактов о персонаже
Рейгар рожден в день, отмеченный трагедией. Огонь, охвативший Летний замок, унес жизнь короля, его наследника, лорда-командующего королевской гвардии и многих верных друзей и соратников Таргариенов. Все они собрались для того, чтобы отпраздновать рождение первого правнука короля – и почти все они сгинули в пламени, рожденном то ли колдовством, то ли изменой.

Рейгар рос молчаливым и замкнутым. Его лучшими друзьями были книги, общества же сверстников он избегал. Ходили слухи, что юный принц безумен, боится людей. Рыцари шутили, что его мать, вынашивая его, проглотила свечу и книгу.

Однажды восьмилетний Рейгар вышел на тренировочный двор и обратился к мастеру над оружием Виллему Дарри за мечом и доспехами. Всегда добивавшийся превосходных результатов во всем, за что бы он не брался, принц со временем становится прославленным воином. Посвященный в рыцари в семнадцатилетнем возрасте, Рейгар участвует во многих турнирах. Он не ищет славы, с одинаковым радушием относится и к побежденным, и к тем, кто сумел одолеть его. Многие отмечают, что свою арфу Принц-Дракон любит гораздо сильнее, нежели копье. Это правда, Рейгар никогда не желал прослыть непобедимым. Все его увлечения подчинены одной цели.

Рейгар готовит себя. Видения и сны, посещавшие его с детства, сперва отрывочные и неясные, со временем обретают все более четкие формы предзнаменований грядущих бедствий. Он любим простолюдинами и знатью, его имя во время турниров толпа выкрикивает в несколько раз громче, нежели имя его отца-короля, но меланхолия и стремление к одиночеству – черты его характера, которые злые языки возвеличивают в десятки раз, намекая, что сын не далеко ушел от своего безумца-отца.

Принц часто посещает развалины Летнего замка, остается там в полном одиночестве и слагает печальные песни. О видениях, тревожащих его душу, он делится с немногими и крайне неохотно. Проходят годы, Рейгар взрослеет, видя, как безумие пожирает разум его несчастного отца. Видят Семеро, он никогда не жаждал власти, осознавая, что это в первую очередь бремя, которое лишь немногие способны нести достойно. Многие едва ли не в открытую призывают его свергнуть отца и занять Железный Трон и, наконец, получив согласие принца на участие в заговоре, начинают действовать.

Что может чувствовать сын, пошедший против своего отца, пусть и безумного? Что должен чувствовать принц великой династии, видения которого говорят об одном – он не Обещанный Принц, он всего лишь жертва, обреченная на заклание? Верно ли он растолковал предзнаменования и вправе ли он попытаться восстать и изменить свою судьбу или же должен принести необходимую жертву?

---

Планы на игру, амбиции персонажа: трагическая судьба Рейгара достойна раскрытия. О нем известно лишь со слов тех, кто знал его когда-то, и мнение это субъективно. Хочу отыграть без всяких сомнений амбициозного человека, лидера, осознающего свой долг и свою ответственность. Хочу принимать непростые решения, двигающие сюжет игры, желаю приключений и интриг, сложную любовную линию, верных друзей и заклятых врагов. Хочу интересной игры, чего и всем желаю 0

Связь с вами: амс знает. Игрокам готов выдать по запросу )

Пример поста

Юлиан… Геральт так редко называл старого друга по имени, что иногда не сразу понимал, о ком идет речь, когда оно звучало вслух. Лютик все-таки был неисправимым балбесом. Конечно, легко советовать другим, а? Сколько раз он упрекал Геральта за то, что тот слишком сдержан в выражениях своих чувств по отношению к Йеннифэр? Доходило до прямых обвинений в трусости, мрачных предсказаний и грустного треньканья на лютне.

«А сам-то? Эх, Лютик, Лютик… Кафтан ты штопаный…»

Ведя молчаливый диалог с известным бардом, Белый Волк слушал Присциллу, кивал головой, когда она замолкала, демонстрируя, что готов слушать и дальше. Так уж повелось, что слушать других ему доводилось куда чаще, чем говорить самому. Репутация делала свое дело – его по-прежнему боялись, от него старались прятать детей. Незаметно, так, чтобы он не обиделся, но он все равно замечал. Не обижался, потому как привык, да и не слишком нуждался в том, чтобы каждый набивался к нему в друзья. Геральт свыкся с мыслью, что большинство будут рады ему только тогда, когда он им будет нужен.

— Может статься, что ошибся я – и эта целительница вовсе не Висенна, — моргнув, проговорил он. Он ведь тоже шел по следу, но не знал, по чьему именно. Так, обрывки сведений, путаные слова кметов, для которых все чародейки жуть какие красивые, грозные и так далее…

— В любом случае, мы отыщем ту, которая обитает здесь в округе. Как говаривал один мой знакомый – отрицательный результат тоже является результатом, — быть может, на самом деле никто из его знакомых так не говорил, но ведь мог же? Он часто приписывал другим те изречения, которые выражали то, о чем он думал в данную минуту.

На плечо Геральта легла чья-то увесистая ладонь. Легла явно с умыслом причинить ему дискомфорт, пальцы пытались стиснуть плечо, промяв кожу его куртки. Ведьмак, стиснув зубы и усилием воли поборов рефлекторное желание высвободить плечо, поднял голову и встретился взглядом с обладателем широкого лица, прищуренных серо-зеленых глаз, короткой стрижки, которую зачастую носили те, кто так или иначе имел отношение к армии, и носа, поперек которого красовался белый шрам, задевавший и левую щеку.

В серо-зеленых глазах не было хмеля. Разве что на самую малость. А вот злости было вдоволь.

«Скверно…»

— Ведьмак, верно? Геральт из Ривии… — в том, как незнакомец произнес его имя, не было ни на ломаный грош уважения или страха. Причудливая смесь ярости и какой-то животной радости.

— Верно, — голос ведьмака сделался отчужденным и холодным. Он уже понимал, что зацепили его не просто так, что сейчас ему скорее всего предложат прогуляться во двор, а то и попросту, в духе трактирных драк, попытаются сунуть тупой и ржавый нож в бок. А потому Белый Волк изрядно удивился, когда давление на его плечо исчезло. В следующую секунду неизвестный уселся напротив него, положив на стол ручищи. Присцилле же на той же скамье явно становилось тесновато.

— Не приглашали, — холодно заметил Геральт, держа в поле своего зрения и лицо девушки-барда, и бесноватый взгляд непрошенного гостя.

— А мне срать… — нахально ответствовал тот, а затем его взгляд переместился на Цираночку, став откровенно глумливым. – Что, девка, на ночку тебя этот седой сманивает? Так ты бы не спешила, у него в штанах, поди, одни ветра гуляют. Он ить девок не трахать, он девок резать предпочитает. А, приблуда ривский? Что молчишь? Запамятовал?

Геральт, глядя в полные злобного торжества зрачки, неестественно расширенные, молчал.

— Молчишь… — почти прошипел незнакомец. – А я тебе напомню. Сестру мою, Эльку, не ты ли обезглавил, говнюк траханный? А? Деревня Лазы, тут недалече была. Пока я, значицца, с нильфами бился, ты в деревню приперся и сестрицу мою... Думал, село-то нильфы спалят, так никто не прознает про то? А хрена тебе... Уцелели люди, нашлось кому описать рожу твою поганую... Семнадцать годков всего Эльке было, ууу... — из глотки бывшего солдата вырвался животный стон и он закрыл лицо ручищами.